Но этого делать нельзя - на город опустился молочный густой туман, который так опасен для химер. Нас неудержимо тянет зайти в него, а потом раствориться в этой Первородной Нежности.
Конечно, если бы я исчезла в тумане, другие химеры сложили бы про меня пару-тройку песен, пообсуждали бы мое исчезновение недели две за чашкой крепкого кофия, а потом бы посадили в честь Ушедшей Альмандиновое Дерево возле моего дома. Это наша традиция, сажать такие деревья при исчезновении братьев и сестер. Среди химер не распространены дружеские отношения между себе подобными, но мы ощущаем присутствие, смерть или раны друг друга. Много веков назад такие же, как мы, наемники воевали на стороне людей темного войска, каждый наш воин имел в специальном кармашке у сердца альмандин. Считалось, что враг не нанесет нам увечий, что камень не подпустит близко Смерть. Это камень-огонь, камень-лекарь. Правда, я не особо верю в подобные легенды - химер и так нельзя заколоть ни людскими клинками, ни нанести ран орудием нежити. Только маги умеют уничтожать нас одним словом, но то было раньше. Сейчас ни одна химера не будет существовать без оберега на запястье.
Сказочник сидел в кресле и листал какую-то книгу.
- Разве ты еще не прочитал все интересные книги Мира, Странник? Я уверена, что ты пьешь знания из воздуха, как недавно пил напиток из чашки, - я была немного удивлена и, чего греха таить, польщена его вниманием к моей довольно обширной библиотеке.
Он с улыбкой посмотрел на меня.
- Я многое читал и многое видел, книги мои собеседники, а не учителя. Было время, я путешествовал по Миру с одной единственной книгой в сумке, и страницы ее были чисты. Это был мой дневник, но я не написал в нем ни строчки, потому что я всегда хотел оставить место для чего-то, что будет лучше. Лучше, чем мои мысли на тот момент. Среди всех моих недостатков оно ужасней всех... желание быть лучше...
- а что в нем не так, Мастер Слов? - я поймала у виска лунного зайца и, поглаживая его белесую шерстку, села прямо на пол у кресла.
- ..быть лучше кого-то...
...У моей сказки множество будет финалов, твое право выбрать любой...
... У лунного зайца огненный смех, тело тумана, струящийся мех. У зайца другого ничего такого, но если вглядеться — воздушное тельце, он соткан из ткани, и при касании ткань рвется да рвется, а первый смеется.
Да попусту это, не дожидаясь рассвета, было бы дело....второй камнем сложил себе новое тело.
И глядят они друг на друга, один из грез, другой из противостояний, оба из испуга. И первый свой и огненный смех швыряет в тело другого, и нервы — но ничего такого.
Второй же бьет по туману, да не попадает — а это злит и надоедает, да разве не странно?
И ждут, пока кто-то свой глупый устав нарушит, смеяться не станет, бить перестанет, так будет лучше.
Или смех в сердце, камень в душу — об этом не стоит слушать.
-... и множество других окончаний, как тебе больше нравится, - с полуулыбкой закончил Сказочник.
- Я люблю лунных зайцев, Странник, и сказки твои воистину полны лжи и правды, правды и комплиментов, правды и насмешек.
Химеры текучи и мысли их подобны им. Лунный заяц у меня в руках, не вынеся моей пылкой любви, растворился в ладонях.